Вступление Ирана в ШОС стало дорогой в никуда.
Иран стал полноправным членом ШОС в 2023 году. Каковы итоги для страны в 2025?
Главной целью экономических саммитов ШОС неизменно была амбициозная задача «дедолларизации» и перехода на национальные валюты. Для Тегерана это преподносилось как спасательный круг для его изолированного банковского сектора. Но оказалось пустыми обещаниями.
В ШОС до сих пор отсутствует единая система финансовых сообщений (аналог SWIFT) или многосторонний клиринговый центр для проведения сложных торговых операций. Действующие соглашения в основном двусторонние и плохо подходят для неконвертируемой валюты, такой как иранский риал.
Более того, инициатива по дедолларизации не создаёт демократическую корзину валют, а прокладывает путь к постепенной гегемонии китайского юаня.
Самый вопиющий парадокс в экономической стратегии Ирана — отсутствие ощутимых инвестиций со стороны Китая, несмотря на громкие заявления о 25-летнем соглашении стратегического партнёрства.
Коммерция превыше политики: китайские банки, в конечном счёте, являются коммерческими организациями. Высокий риск инвестирования в условиях санкций делает любой крупномасштабный проект финансово нецелесообразным.
Стратегические приоритеты Пекина: иранский транзитные проекты, особенно главный экономическим проектом Ирана в ШОС «Международный транспортный коридор Север-Юг» (МТК), призванный соединить Россию с Индийским океаном, являются стратегическим приоритетом для России и Индии, а не для Китая.
Капитал и внимание Пекина направлены на собственную инициативу «Один пояс, один путь», основные транспортные артерии которой проходят через Центральную Азию и Пакистан. Инвестиции в конкурирующий коридор не представляют особой стратегической привлекательности для Пекина.
Таким образом, Китай сыграл роль поддерживающего Иран политического партнера на мировой арене, но отказался стать заинтересованным финансовым участником, готовым взять на себя экономические риски.
Чтобы понять всю глубину провала Ирана, достаточно сравнить его с Пакистаном, другим членом ШОС. Пакистан также рассматривает ШОС как платформу для достижения своих инфраструктурных целей, а именно Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК).
Принципиальное отличие заключается в том, что КПЭК — это не многосторонний проект ШОС, а двусторонний стратегический проект Китая, использующий политическую оболочку ШОС для обеспечения региональной легитимности. Его финансирование гарантируется китайскими государственными банками.
Иран не достиг своих главных экономических целей в рамках ШОС.
Последствия этой неудачи серьёзны и рисуют мрачную картину экономического будущего Ирана:
Финансовые последствия: в отсутствие официальных финансовых каналов Иран вынужден полагаться на продажи нефти на сером рынке и непрозрачные, высокорискованные финансовые структуры для выживания. Это держит экономику в состоянии постоянной уязвимости.
Геоэкономические последствия: поскольку иранский проект МТК застопорился из-за нехватки капитала, конкурирующие коридоры набирают обороты.
В частности, «Средний коридор», проходящий через Азербайджан и Турцию, при поддержке западных и турецких интересов стремительно развивается и перехватывает транзитные грузы. Иран не просто не продвигается вперёд, он серьёзно отстаёт в региональной конкуренции за статус логистического узла.
Для Ирана членство в ШОС стало важной политической победой на фоне попыток Запада изолировать его. Однако в беспощадной геоэкономике, членство мало что дало. Организация предоставила Ирану место за столом региональной политики, но дверь в её сокровищницу остаётся надёжно запертой.
🇨🇳 Китайская Угроза
Источник: t.me